На сборнике общества Раича «Новые Аониды» был эпиграф из Батюшкова, а последнее стихотворение Раича носило название «Цветок на гроб Батюшкова». Стихотворения в тетради Лермонтова 1829 года свидетельствуют о том, что он находится в этот период под впечатлением Батюшкова. Лермонтов много пишет о друзьях и о дружбе. Второе стихотворение рукописного сборника «Пир»:
- Приди ко мне, любезный друг,
- Под сень черемух и акаций,
- Чтоб разделить святой досуг
- В объятьях мира, муз и граций".
Стихотворение представляет собой дружеское послание типа «Моих пенатов» Батюшкова. Юный поэт приглашает друга на лоно природы. Здесь — тот же культ сельской тишины и уединения, простоты деревенского быта, те же образы древней мифологии на фоне русской жизни, та же излюбленная батюшковская рифмовка «акаций» — «граций», которую мы встречаем не только у самого Батюшкова, но и у Раича и его друзей. Пускай и в сединах, но с бодрою душой, Беспечен, как дитя всегда беспечных Граций, Он некогда придет вздохнуть в сени густой Своих черемух и акаций. Батюшков. «Беседка муз». Одно из стихотворений сборника посвящено греческому богу Пану. Стихотворение «Пан» выражает литературные интересы Лермонтова-пансионера, явившиеся результатом как занятий в кружке Раича, так и уроков Мерзлякова. «Пан» перекликается с «Музой» Пушкина, — стихами, которые Пушкин любил за то, что они, по его собственному выражению, «отзываются стихами Батюшкова». Пан учит юношу Лермонтова играть на свирели, как муза учит Пушкина. «Муза» была помещена в разделе «Подражания древним» ', к «Пану» Лермонтов делает приписку: «в древнем роде». На развороте листа, прямо напротив «Пана», расположено стихотворение «Жалобы турка». Стихотворение свидетельствует о том, что юноша Лермонтов уже к лету 1829 года хорошо понимал всю тяжесть политического и социального гнета в современной ему России:
- Там стонет человек от рабства и цепей!
- Друг этот край моя отчизна!
Помещая стихотворение с острым политическим содержанием в тетрадь, предназначенную для чтения среди родных и знакомых, Лермонтов прибегает к маскировке и переносит действие в Турцию. В то время в сборниках и журналах печаталось много статей, где говорилось о политическом гнете, о варварстве и рабстве в Турфа. Сама литературная форма («Письмо. К другу, иностранцу») могла быть подсказана статьей в «Галатее» под заглавием «Письмо к другу за границу»2. В конце юноша-поэт прибавляет четыре строки, в которых делает намек на вынужденную маскировку и помогает читателю понять истинный смысл стихотворения:
- Ах! если ты меня поймешь,
- Прости свободные намеки;
- Пусть истину скрывает ложь:
- Что ж делать? — все мы человека!
В этой тетради Лермонтова имеет свое начало обличительная линия его творчества. В ряде эпиграмм и в стихотворении «Два сокола» есть элементы критики современного общества. В конце тетради мы можем наблюдать зарождение образа демона. В стихотворении «Ответ» Лермонтов говорит о разочаровании. Герой стихотворения — предельно разочарованный человек:
- Он любит мрак уединенья,
- Он больше незнаком с слезой,
- Пред ним исчезли упоенья
- Мечты бесплодной и пустой
И далее, через две страницы, следует стихотворение «Мой демон». В этом стихотворении мы впервые встречаем образ демона у Лермонтова. Автор тетради трактует его «как собрание зол». Образ демона дан в духе романтизма 20-х годов XIX века. В нем все преувеличено и нет ничего (роднящего его с людьми. Последнее стихотворение тетради, как и первое, обращено к другу. Но эти два стихотворения очень различны по своему содержанию. Первое — проповедь холодной морали, последнее — выражение горячей любви к земле, со всеми ее радостями и печалями, со всеми бурями и страстями:
- И я к высокому,
- в порыве дум живых,
- И я душой летел во дни былые;
- Но мне милей страдания земные:
- Я к ним привык и не оставлю их..
Так подытоживает юноша свой пройденный путь. Содержание следующей сохранившейся тетради Лермонтова относится ко второму пансионскому учебному году, к осени и зиме 1829—1830 годов 3. Мы находим в ней продолжение того процесса идейного и психологического развития юноши Лермонтова, один из моментов которого мы наблюдали на страницах предшествующей тетради, показавшей нам его таким, каким он был летом 1829 года.