Потенциал малых городов в контексте необходимости перехода Россиина эффективную систему развития

Анализ развития территории или реги­она базируется в основном на решении ком­плексного ресурсного обеспечения их эконо­мического роста. Российская Федерация в этом отношении характеризуется тем, что имеет значительный ресурсный потенциал, размещенный на обширной территории. Здесь проживает примерно три процента населения планеты, сосредоточено около 35% мировых ресурсов и более половины страте­гического сырья. Роль пространства в исто­рии России и нынешнее его значение - пред­мет длительных споров. С одной точки зре­ния, огромная территория при недостатке средств - обуза, тормозящая развитие, так как экономика страны имеет значительные про­блемы, которые не решаются на основе ны­нешней системы социально-экономического развития. С другой точки зрения огромная территория - это бесценное национальное богатство, залог блистательного будущего, как писал в начале 20-го в. в своей книге о Рос­сии немецкий географ Альфред Геттнер.

Но, в отличие от Германии, где иссле­дования пространства (Raumforschung) и его организации (Raumordnung) стали приоритет­ными в научной и государственной полити­ке, России всегда было свойственно эйфори - ческое восприятие своих огромных размеров и ресурсных богатств. Помимо этого присут­ствует фактор чрезвычайного разнообразия локальных природных, этнокультурных, ин­фраструктурных и прочих условий. Это зна­чит, что особенность России заключается не только в географических масштабах, но и в социокультурной и экономической разнород­ности территории.

На сегодняшний день экономика России имеет значительные проблемы, которые не решаются на основе существующей системы социально-экономического развития. По этой причине анализ регионального развития для оценки современной модели российского об­щества имеет особый смысл.

Если рассматривать хозяйственную си­стему России до начала реформ с точки зре­ния централизованно-административного управления экономикой, то можно констати­ровать, что она, хотя и имела целый ряд зна­чительных недостатков, но все же представ­ляла собой единое образование.

Для плановой системы, ориентирован­ной на «производство ради производства», закономерна ориентация на чисто количе­ственный рост, на увеличение совокупных инвестиций.

Я. Корнай доказывает, что в плановом хозяйстве совокупные инвестиции, как пра­вило, значительно превышают реально воз­можные. Чрезмерные инвестиции вызывают­ся стремлением планового центра, к дости­жению больших темпов роста как основных индикаторов эффективности системы. Все мощности стремятся задействовать для уве­личения объемов производства, в то время как в рыночной экономике всегда существует определенный резерв мощностей, использу­емый для быстрого приспосабливания про­изводства к изменяющейся конъюнктуре рынка и, соответственно, спроса [4].

Дефицит в производственной сфере до­полняется дефицитом в сфере обращения. Это­му способствуют и цены, которые не являют­ся экономическими категориями, а устанавли­ваются произвольно из центра. Цены не из­меняются в зависимости от спроса и предло­жения, поэтому не выступают ограничителя­ми спроса. Вследствие этого потребительский спрос на товары и услуги, как правило, пре­вышает величину предоставляемых благ.

Дефицит в области потребительских благ проявляется не только как недостаток ос­новных продуктов для удовлетворения по­требностей населения, но связан и с такими негативными социальными явлениями, как существование особых систем распределения благ между потребителями, в том числе и по территориальному признаку.

Специфический дефицит формируется и в сфере трудовых ресурсов. Провозглашаемая полная занятость и отсутствие безработицы создают стереотипность постоянно существу­ющей нехватки рабочей силы, неудовлетво­ренного спроса на специалистов всех профи­лей. Вместе с тем, этот внешний дефицит сопровождается значительными излишками рабочей силы внутри предприятия. Внутри­заводской «резерв» рабочей силы - форма проявления общей тенденции предприятия к «омертвлению» ресурсов, созданию резер­вов и запасов всевозможных видов.

Отсутствие в плановой системе ориен­тации на спрос дестимулирует технический прогресс. Экономическое развитие происхо­дит без принципиальных изменений техно­логических способов производства (состава сырья, методов его обработки, квалификаци­онной структуры рабочей силы). Кроме от­сутствия спросовых ограничений, на низкий уровень технического развития оказывает влияние и система централизованного пла­нирования. Последняя по своей природе под­разумевает высокую степень заданности хо­зяйственных процессов, что, в свою очередь, означает планирование на основе существу­ющих технологий.

С проблемой недостаточного техничес­кого развития связана и проблема качества производимой продукции. Качественные ха­рактеристики большинства производимых изделий значительно уступают, по общему мнению ученых, качеству аналогичных про­дуктов рыночных систем. Как правило, и их материалоемкость превышает западные ана­логи.

Централизованная плановая система вызывает инерционно нарастающую диспро­порциональность производства. Диспропор­ции проявляются между первым и вторым подразделением общественного производ­ства: промышленностью и сельским хозяй­ством, производством и потреблением, тер­риториальным размещением видов хозяй­ственной деятельности и т. д. Это означает, что в перспективе возможно будет формиро­вать проблемы монопрофильных территорий, в том числе малых городов. Плановая систе­ма не содержит в себе внутреннего регулято­ра для преодоления диспропорций. В ней могут быть использованы только централи­зованно разработанные программы, внедря­емые так же по механизму командного типа.

Таким образом, историческое существо­вание плановой экономики привело к пара­доксальному результату: будучи спрогнози­рована как система наиболее рационального использования всех ресурсов, она обеспечи­вает более низкий уровень их использования, чем демократическая система [4].

Коллизия, однако, состоит в том, что благополучная демократическая Европа шла к созданию общего рынка несколько десятков лет. В России общий рынок был создан од­номоментно, из территорий, радикально раз­личавшихся по условиям функционирования рыночного механизма. Причем заложен в высоко-либерализованном варианте, что ус­транило саму возможность нейтрализовать действие фактора локальных различий сред­ствами собственно экономического регулиро­вания.

Л. Черной [3] представляет экономику России после 1992 г. (с рыночной точки зре­ния) чем-то вроде «лоскутного одеяла», ко­торое кое-как сшито «нитками» в виде пред­приятий федеральной собственности, обще­государственных единых транспортных ком­муникаций и естественных монополий.

Нынешняя российская экономическая стратегия ориентируется преимущественно на потребности и интересы регионов, луч­ше адаптированным к рыночным реальнос­тям. Из-за сырьевой ориентации проводи­мой политики сложилось и сохраняется не­рациональное, а порой уродливая регио­нальная структура производства и распре­деление национального дохода. Почти по­ловина объема промышленного производ­ства приходится всего лишь на 12 субъектов федерации [1].

Нельзя не учитывать и того, что даль­нейшая активизация вовлечения российских регионов в международное разделение труда происходит с явными деструктивными и гео­графическими перекосами. Эта тенденция стала непосредственным фактором торможе­ния экономического роста и территориальной целостности России. Причиной этому в зна­чительной степени служит отсутствие целе­вой и скоординированной на федеральном уровне региональной экономической полити­ки. Но главное то, что правительство гово­рит о необходимости преодоления сырьевой направленности хозяйства, но не делает для этого практически ничего [1].

Реальная экономика страны находится как бы в застывшем состоянии: сегодня по­чти нет крупных инфраструктурных проектов, которые могли бы потянуть за собой малые и средние программы развития и тем самым повлиять на подъем экономики.

Большое значение имеет проработка на­правлений экономического роста на местах. В связи с этим, видимо, необходимо по каж­дому региону разработать стратегию ускорен­ного роста как минимум на среднесрочную перспективу, координацию которой в значи­тельной степени должен осуществлять феде­ральный центр. Суть такой программы ви­дится в выявлении стратегических точек до­хода местного бюджета на основе создания новых производств.

Малые города могли бы занять важное место в реализации этих проектов. На про­тяжении всего периода, предшествующего переходу к рыночным отношениям в России, функции, выполняемые этими поселениями, достаточно органично вписывались в хозяй­ственную систему и систему расселения стра­ны, способствовали решению целого ряда важнейших задач, связанных с проблемой сдерживания роста крупных городов за счет размещения в малых городах филиалов про­мышленных предприятий; обеспечения фун­кционирования энергетических объектов - поселки при ГЭС; развития текстильной, лес­ной, оборонной промышленности - города ВПК; социально-культурного и хозяйственно­го обслуживания сельскохозяйственной тер­ритории - районные центры.

Г. Лаппо [2] сравнивает систему рассе­ления России с каркасом, который держит территорию. Крупные города являются опор­ными точками этого каркаса, а малые города придают определенную жесткость ребрам каркаса и создают тем самым устойчивую конструкцию.

На сегодняшний день в России насчи­тывается 2800 малых городов, в которых жи­вет 38% населения страны, в них располо­жено порядка 8 тысяч промышленных пред­приятий. Это внушительный экономический потенциал и любое его недоиспользование ведет к росту ресурсоемкости экономики, сни­жению ее конкурентоспособности, увеличе­нию числа безработных, росту маргинализа­ции и криминализации населения.

Стратегическим направлением соци­ально-экономической политики малых горо­дов могло бы стать развитие новых техноло­гий на базе бывших предприятий ВПК, ма­лый бизнес, в том числе в сфере информаци­онных технологий, развитие несырьевых от­раслей, работающих на удовлетворение внут­реннего спроса. У этой категории городов - серьезные возможности по развитию мест­ных курортов, реабилитационных зон, тури­стических комплексов и в сфере переработки продукции фермерских хозяйств. Но самое главное - они могли бы стать опорными пун­ктами для крупных, современного типа, кор­пораций в обрабатывающей промышленно­сти, которые, в свою очередь, способны объе­динить экономическое пространство страны в целом при помощи кооперативных и суб­подрядных хозяйственных связей.

Для решения поставленных вопросов не­обходим переход на эффективную систему раз­вития, с обязательным включением в нее пла­новых методов хозяйствования, несмотря на негативное отношение к плановой экономике с механизмом командного типа, сформировав­шееся во времена СССР. Существующий вы - соколиберализованный режим отвечает инте­ресам прежде всего столичного ареала, а так­же регионов, производящих сырье и полуфаб­рикаты на экспорт. Для всех остальных час­тей страны этот либерализованный режим в лучшем случае невыгоден, а в худшем - мо­жет, в конечном итоге привести к нарушению территориальной целостности России.

Пространственные задачи и цели эконо­мического развития не могут быть достигну­ты автоматически только под воздействием рынка. Для этого требуется осуществление специальной экономической политики, кото­рая бы учитывала потенциал территорий, обеспечивала его эффективное использова­ние, одновременно решая проблему устойчи­вого развития через обеспечение производ­ственных и социальных задач.

Литература

1.  Гуртов В. Экономический аспект федера­лизма // Экономист. - 2006. - № 9.

2.  Лаппо Г. Города в пространстве России / / Отечественные записки. - 2002. - № 6.

3.  Черной Л. Арифметика и алгебра рынка и «пространственный фактор» российс­кой экономики // Российский экономичес­кий журнал. - 2006. - № 6.

4.  Методические рекомендации по форми­рованию концепции социально-экономи­ческого развития муниципального обра­зования. - М. РИЦ «Муниципальная власть», 2000.